Наташа Королева: «Профессия артиста очень удобная»

ПРО НОВЫЙ ГОД

— Он для меня самый люби­мый, сколько себя помню… В нашей семье была очень необычная, креативная елка — с так называемой вертушкой. У всех друзей в квартирах ель стояла в ведре с влажным песком. А мои родители где-то раздобыли устройство, благодаря которому она крутилась вокруг своей оси туда и обратно — в нашем районе такая была одна! Мы включали на ней электрические гирлянды и гасили в комнате свет: по стенам двигались загадочные тени. Это казалось настоящим чудом. Знакомые ребята и девочки специально приходили ко мне полюбоваться на елку. И игрушки у нас были особенные — старинные, еще из маминого детства. Они хранились в коробках, аккуратно переложенные ватой. Часть — стеклянные с изумительной росписью, часть — мягкие, как будто из ваты. И среди всего этого великолепия была одна игрушка, которой я панически боялась: бревенчатая избушка, вполне себе мирная, безобидная на вид. Но мама однажды мне сказала, что это домик Бабы-яги. И с тех пор я не могла на эту игрушку смотреть. Однажды пробегала мимо елки и задела ее, избушка упала, но не разбилась — она была не стеклянная. Я увидела это и стала яростно давить ее туфелькой. До сих пор помню то острое чувство облегчения, которое испытала, расправившись с Бабой-ягой…

О ТОМ, НА ЧТО ПОТРАТИЛА ПЕРВЫЕ ГОНОРАРЫ

— Однажды подростком я трое суток простояла за страшным дефицитом — итальянскими сапогами. Стоили они — до сих пор помню — 110 рублей, целая зарплата моей мамы. Сначала я записалась — мне на ладони ручкой поставили номер очереди, а потом дежурила у магазина. Был ноябрь, на улице уже холодно, ты пару часов мерзнешь у входа, потом договариваешься с кем-то, что отойдешь, и бежишь домой погреться. Затем возвращаешься и даешь возможность передохнуть тому, кто тебя отпускал. Мне везло, что у меня маленькая нога — раньше 35, теперь 36, а эти размеры неходовые, поэтому обувь мне всегда доставалась, в отличие от девочек с самыми распространенными размерами — 37 или 38. Но они все равно покупали то, что оставалось в продаже, чтобы потом с кем-нибудь как-то поменяться. Вот такая была жизнь, но я вспоминаю об этом с умилением. Представьте себе, с каким удовольствием я носила эти сапоги, как радовалась каждый раз, доставая их из коробки. И, конечно, берегла как зеницу ока. Тогда совсем другое было отношение ко всему, в том числе и к вещам.

О НОВОГОДНИХ КОРПОРАТИВАХ В 90-Е

— В 90-е годы новогодние праздники — это небольшие частные мероприятия, среди заказчиков которых нередко попадались люди, связанные с криминалом. Получались «сходки в новогоднем антураже». И у меня пару раз такие выступления были. Выглядело все вот как: сидят за накрытым столом одни «пацаны» — женщин нет, одеты все в спортивные костюмы, поверх — толстые золотые цепи. А перед ними выступают артисты, обычно одни девочки — солистки или девчачьи группы. Не знаю, как у других исполнительниц, но ко мне эти серьезные дядьки всегда проявляли уважение. Никогда не было никаких поползновений в мою сторону, приставаний или других эксцессов — все культурно! Наверное, в той среде считалось «не по понятиям» плохо обойтись с артисткой. Как говорится, «гусар ребенка не обидит». Наоборот, эти люди могли еще и сверх гонорара отблагодарить, и надарить кучу подарков, что было очень к месту. Ведь в универсамах на полках стояли порой только пирамиды консервов из морской капусты и березовый сок в трехлитровых банках. Но мы как-то выживали и искренне радовались каждому новому дню. Наверное, молодость, когда ты полон сил и на­дежд, все скрашивает.

О НОВОГОДНИХ КОРПОРАТИВАХ В НУЛЕВЫЕ

— К этому времени уже появились олигархи — нувориши, которые быстро заработали очень-очень много денег. И Новый год они отмечали с размахом, возникло слово «корпоратив». У этих сверхбогатых людей появились свои гостиницы, большие банкетные залы, где они и закатывали праздники, не скупясь на гонорары. Тогда для популярных эстрадных артистов наступило золотое время, за ночь можно было выступить на 5—6 площадках. У меня в 2000 году в новогоднюю ночь было восемь выходов! Особенно я запомнила именно этот год, потому что все боялись, что в момент смены тысячелетий электронная техника даст сбой и отключится все — от телефонов и часов до электростанций — и вообще произойдет конец света. Может быть, поэтому люди отмечали праздник как в последний раз. По улицам в центре Москвы столько народу гуляло!

Первые два выступления у меня были рядом с Красной площадью — в гостинице «Националь». Там два зала, и в обоих — биток, одна звезда на сцене сменяла другую. Часа в три ночи я села в машину, чтобы быстрей ехать до следующей «точки»: в ресторан на Пушкинской площади. Мы были неподалеку, но мой лимузин еле-еле двигался из-за безбрежной массы народу, запрудившей улицы, в том числе и проезжую часть. «Смешались в кучу кони, люди», точнее — авто и люди. Впервые в жизни я испугалась толпы — неуправляемой и хаотичной. А тут еще вокруг начали запускать петарды! Я думала: боже, а если петарда в кого-нибудь попадет? А еще народ развлекался тем, что бросал снежки в мой лимузин — яркий, красивый и длинный. Или стучал по нему. Не по злобе, а от переполнявших чувств. Но мне-то мою машинку жалко. В итоге мы с директором оставили лимузин на парковке и стали ловить такси. А ни одной свободной машины нет. И вдруг мимо медленно проплывает настоящая русская тройка, шикарные белые лошади в яблоках. Прямо как в кино! Мы ее остановили, кучер запросил много денег, но мы не могли подвести заказчика. И на этой тройке лихо подлетели к ресторану.

ОБ АЛКОГОЛЕ

— Я в принципе непьющий человек. А когда ты на работе, о каком шампанском может идти речь? Или развлекаешься и расслабляешься, или работаешь. Мне всегда очень странно, когда артист позволяет себе выйти на сцену не в форме. Считаю, что это в высшей степени непрофессионально.

О ТОМ, КАК ПОВЛИЯЛО РОЖДЕНИЕ СЫНА НА ВСТРЕЧУ НОВОГО ГОДА

— Когда Архип был маленький, в новогоднюю ночь он просто спал, и я не видела смысла оставаться с ним дома 31 декабря. Когда стал чуть постарше, я начала отказываться от работы ради того, чтобы эту волшебную ночь провести с сыном, с семьей. Но вот сын совсем вырос, и я снова стала выступать 31 декабря. Дело не только в деньгах, хотя это тоже важно, а в ощущении праздника, в возможности пообщаться с новыми людьми в приятной атмосфере. И муж, и Архип, к слову, часто оказываются со мной на таких концертах. На Новый год в любом случае должна быть какая-то движуха, активность. Надо или их устраивать самостоятельно, или примыкать к веселой компании. В этом смысле профессия артиста очень удобная.

О ПЕРЕЕЗДЕ В ЗАГОРОДНЫЙ ДОМ

— Случился какой-то перелом в сознании, пришло другое, более спокойное ощущение жизни и себя в ней. Может, пока были помоложе, нам и нужна была эта бешеная энергия города. А когда становишься старше, начинаешь ценить другое. Например, единение с природой. Когда выходишь на крыльцо, во двор, у тебя больше возможностей лицезреть реальную жизнь, какая она есть. Например, я могу долго любоваться нашим дятлом. У нас на участке растет липа, это его любимое место. Он прилетает и как начинает ее долбить! А мне такое удовольствие наблюдать, как старательно и целеустремленно он работает — вынимает из-под коры червячка. Дятел — очень красивая птица. И когда видишь его достаточно близко, понимаешь: вот оно, обыкновенное чудо! И радуешься жизни, как будто медитируешь. Еще к нам приходит белка, которую, вообще-то, прикормила Тамара Винокур — у нее эта белка с руки еду берет. Но иногда решает «прошвырнуться» по соседям. И ты смотришь, как она молнией бегает по стволу, и это тоже удивительная история, тоже чудо. Наблюдаю и за утками — их на нашем озере масса. И снова ощущаю, что вот это и есть реальная жизнь. Я уж не говорю, насколько комфортней и уютней, когда нет соседей сверху и снизу…